Идущая впереди

Репетиционный зал театра. Светлый, просторный. Огромные окна, зеркало в пол. Входит Ирина. Грациозная, легкая, уверенная. Одета в строгий костюм, на лице едва заметный макияж. Светлые волосы собраны в тугой пучок на затылке. Я сразу же обращаю внимание на ее ровную осанку, утонченные жесты и позицию ног: наверняка это третья классическая - раньше она была балериной. Ирина улыбается, говорит уверенно и непринужденно.

- Постоянно слышу от коллег: «Ира, понимаешь, ничего не получится. Нельзя в спектакле задействовать сто детей. Нужно всех убрать и оставить только восемь”. Конечно, и играет сто детей. А потом, после спектакля: “Извини, я был не прав”. Так постоянно и во всем. Сначала: “это невозможно”, а потом “ты была права”. Так и живу. - смеется Ирина.

Обсуждаем театр. Он уникальный. Здесь наравне с нормотипичными детьми занимаются и выступают дети с аутизмом. Этот театр придумала, создала, подняла на ноги Ирина.

Занятие. Малышковая группа. Ведут две педагогини, одна из них - Ирина. В группе 10 детей, у всех аутизм. Дети только несколько недель назад начали заниматься, им трудно сосредоточиться, в зале шумно.

Один мальчик выделяется даже в этом хаосе. Громко кричит. При любой попытке тьюторки привести его в общий круг, вырывается и убегает. Пытается спрятаться под стул, скамейку, закрывает уши и зажмуривает глаза. Тъюторка снова и снова ведет его в круг, а он снова и снова убегает. Напряжение растет. В какой-то момент он кричит уже истошно, забивается в угол, в глазах - страх, непонимание, боль.

Ирина выходит из общего круга, подходит к малышу. Берет его на руки, садится на пол, качает. Мальчик затихает. Он держит ее за шею, она его поглаживает по спинке.

Через пару минут она встает. По-прежнему держа его на руках, возвращается в круг и продолжает вести занятие. Мальчик обнимает ее за шею, ручками расплетает тугой пучок ее светлых волос, играет с ними. Спустя еще какое-то время он - уже в кругу, рядом с другими детьми, занимается.

Как она это делает, по какой формуле? На этот вопрос Ирина только пожимает плечами. Мол, ничего особенного, просто она чувствует и понимает детей. Я наблюдаю за ней еще несколько занятий.

Она с большой радостью встречает каждого из детей. Нежно прижимает к себе малышей, с неподдельным интересом обсуждает с подростками их увлечения. Прячет слезы, услышав трогательные детские истории о их семьях. Тихонько кивает сама себе, заметив едва уловимый прогресс ребенка.

И мне становится ясно: кроме “чувствует” и “понимает” есть еще один элемент этой формулы. Ирина любит.

- Ира, ты с ума сошла? У него - аутизм, какая главная роль?» Все тогда были в шоке. А я знала, что он может. Он сыграл блестяще. Два часа спектакль, час репетиция до него. Полтора года назад мог удерживать внимание не больше минуты. Дети могут столько, что мы еще и не знаем. А сколькому они учат меня! Они снимают все барьеры, избавляют от всех рамок и стереотипов. Учат свободе.

Я пытаюсь поговорить о важных событиях ее жизни и связанных с ними ярких эмоциях. Но как-то получается, что мы снова говорим о детях.

- Чей-то маленький успех – это самая большая радость. Обида? В детстве я точно умела обижаться. А сейчас нет, я обижаюсь только за наших детей. Хотя я тогда становлюсь просто зверем, а это уже не столько обида, сколько ярость, злость.

Ирина вспоминает историю про маленькую Божену с синдромом Дауна. Девочка занималась хореографией, была одной из лучших учениц, очень способная. Готовилась к выступлению, лучше всех знала танец. Но во время репетиции на одной из больших сцен Минска стала не на свое место, запуталась.

- Мы ничего не успели сделать, а ко мне подходят сотрудники и говорят: “А ну уберите, вы что?! Урода со сцены уберите!» Я не помню что я им ответила – была в состоянии аффекта. Они как-то быстро отошли. А Боженка, она все это услышала. Она ко мне на руки, рыдала, Боже… - Ирина замолкает, вытирает слезы. – Вот это самая большая обида в моей жизни.

Огорчений бывает много. Ирина рассказывает про самую большую боль: когда вкладываешь в ребенка, он дает невероятные результаты, видишь динамику, а родители после лета его не приводят. Это значит - откат.

- Самая большая ценность того, что здесь происходит не только для детей с аутизмом – это то, что все дети - вместе. У них, точно так же как у меня, уходят эти стереотипы. Когда ты себя и другого ощущаешь просто Человеком».

А потом мы идем в лес. Ирина с восторгом рассказывает о растениях, грибах. Говорит, что прекрасно понимает всех своих животных. Тропинка уводит нас все дальше и глубже, и мир будто исчезает, а остается только этот лес и мы. Ирина рассказывает мне о своем детстве. Как часами одна бродила меж этих деревьев, наблюдала, мечтала, придумывала разные истории, а потом писала об этом картины. Говорит тихо, спокойно, голос замедляется,  все вокруг – тоже.